Предисловие к юбилею Победы...

[Игоряныч]

«Моя исповедь...»

Подробный дневник блокадницы Ангелины Ефремовны Крупновой-Шамовой найден в Санкт-Петербурге на городской свалке. Обнаружившие его пенсионеры передали уникальный документ в редакцию «Новой». Рукопись публикуется впервые


Рукопись нашли два петербуржца, которым за восемьдесят, — Лев Михайлович Михрютин и Александр Петрович Шишлов. Нашли на помойке неподалеку от дома № 56 по улице Савушкина. В тетради в клетку — блокадная история Ангелины Ефремовны Крупновой-Шамовой.

В настоящее время редакция «Новой» не располагает подробными сведениями об Ангелине Ефремовне. Но нашим коллегам в Петербурге по городским адресным базам удалось выяснить, что она была прописана на 21-й линии Васильевского острова (кстати, это совпадает с местом действия некоторых событий, описанных в рукописи). Годы рождения Ангелины Ефремовны в справочных данных разные: по одним — это 1911-й, по другим — 1912-й. Журналисты «Новой» в Санкт-Петербурге также нашли номер телефона в квартире, где была прописана Крупнова-Шамова, но телефон пока молчит.

«Новая» просит откликнуться родственников или знакомых Ангелины Ефремовны.

Кровь и смерть

Умерла 26/IV 1942 г. наша дочь Милетта Константиновна, рожденная 11/VIII 1933 г. — 8 лет 8 месяцев и 15 дней от роду.

Федор жил с 7/IV 1942 по 26/VI 1942 года — 80 дней…

26/IV дочь умерла в час ночи, а в 6 утра кормить Федора грудью — ни одной капли молока. Детский врач сказала: «Я рада, а то мать (то есть я бы) умерла и оставила бы трех сыновей. Не жалей дочь, она недоносок — умерла бы в восемнадцать — обязательно».

Ну а раз молока нет, я 3/V 1942 года сдала в Институт переливания крови на 3-й Советской улице, не помню, сколько гр., так как я донор с 26 июня 1941 года. Будучи беременной Федей, сдала крови: 26/VI — 300 гр., 31/VII — 250 гр., 3/IX — 150 гр., 7/XI — 150 гр. крови. Больше уже нельзя. 11/XII — 120 гр. = 970 гр. крови.

12/I 1942 г. — уже давно ходили пешком, я шла по льду наискосок от университета к Адмиралтейству по Неве. Утро было солнечное, морозное — стояли вмерзшие в лед баржа и катер. Шла с 18-й линии В.О. сначала по Большому пр. до 1-й линии и до Невы мимо Меньшикова дворца и всех коллегий университета. Потом от Невы по всему Невскому пр., Староневскому до 3-й Советской…

А как разделась, врач — молодой мужчина — ткнул рукой в грудь: «Что это?» А я ответила: «Буду в четвертый раз матерью». Он схватился за голову и выбежал. Вошли сразу три врача — оказывается, беременным нельзя сдавать кровь — карточку донора зачеркнули. Меня не покормили, выгнали, а я должна была получить справку на февраль 1942 года, на рабочую карточку и паек (2 батона, 900 гр. мяса, 2 кг крупы), если бы у меня взяли кровь…

Шла обратно медленно-медленно, а дома ждали трое детей: Милетта, Кронид и Костя. А мужа взяли в саперы… Получу за февраль иждивенческую карточку, а это — 120 гр. хлеба в день. Смерть…

Когда на лед взошла, увидела справа под мостом гору замерзших людей — кто лежал, кто сидел, а мальчик лет десяти, как живой, припал головкой к одному из мертвецов. И мне так хотелось пойти лечь с ними. Даже свернула было с тропы, но вспомнила: дома трое лежат на одной полутораспальной кровати, а я раскисла — и пошла домой.

В квартире четыре комнаты: наша — 9 метров, крайняя, бывшая конюшня хозяина четырех домов (19, 19А, 19Б, 19В). Воды нет, трубы лопнули, а все равно люди льют в туалеты, жижа льет по стене и застывает от мороза. А стекол нет в окнах, еще осенью все они выбиты от взрыва бомбы.

Пришла домой повеселевшая, а дети рады, что пришла. Но видят, что пустая, и ни слова, молчат, что голодные. А дома лежит кусочек хлеба. На три раза. Взрослому, то есть мне — 250 гр., и три детских кусочка — по 125 гр. Никто не взял…

Затопила печку, поставила 7-литровую кастрюлю, вода закипела, бросила туда сухую траву черничника и земляничника. Разрезала по тоненькому кусочку хлеба, намазала очень много горчицы и очень крепко посолила. Сели, съели, очень много выпили чаю и легли спать. А в 6 часов утра надеваю брюки, шапку, пиджак, пальто, иду очередь занимать. В 8 только откроется магазин, а очередь длинная и шириной в 2—3 человека — стоишь и ждешь, а самолет врага летит медленно и низко над Большим пр. В.О. и льет из пушек, народ разбегается, а потом снова в свою очередь встает без паники — жутко…

А за водой на санки ставишь два ведра и ковшик, едешь на Неву по Большому проспекту, 20-й линии к Горному институту. Там спуск к воде, прорубь, и черпаешь в ведра воду. А вверх поднять сани с водой помогаем друг другу. Бывает, половину пути пройдешь и разольешь воду, сама вымокнешь и снова идешь, мокрая, за водой…

Пуповина

В квартире пусто, кроме нас никого, все ушли на фронт. И так день за днем. От мужа — ничего. И вот наступила роковая ночь 7/IV 1942 г. Час ночи, схватки. Пока одела троих детей, белье собрала в чемодан, двоих сыновей привязала к санкам, чтобы не упали, отвезла их во двор к помойке, а дочь и чемодан оставила в подворотне. И родила… в брюки…

Забыла, что у меня дети на улице. Шла медленно, держась за стену своего дома, тихо-тихо, боялась задавить малютку…

А в квартире — темно, а в коридоре — вода с потолка капает. А коридор — 3 метра шириной и 12 — в длину. Иду тихо-тихо. Пришла, скорей расстегнула штаны, хотела положить малыша на оттоманку и от боли потеряла сознание…

Темно, холодно, и вдруг открывается дверь — входит мужчина. Оказалось, он шел через двор, увидел двоих детей, привязанных к санкам, спросил: «Куда едете?» А пятилетний мой Костя и говорит: «Мы едем в родильный дом!»

«Эх, дети, наверно, вас мама на смерть привезла», — предположил мужчина. А Костя и говорит: «Нет». Мужчина молча взялся за санки: «Куда везти?» А Костюха командует. Смотрит человек, а тут еще одни санки, еще ребенок…

Так и довез детей до дому, а дома зажег огарок в блюдечке, лак-фитиль — коптит ужасно. Сломал стул, разжег печурку, поставил кастрюлю с водой — 12 литров, побежал в родильный… А я встала, дотянулась до ножниц, а ножницы черные от копоти. Фитилек обрезала и разрезала такими ножницами пуповину напополам… Говорю: «Ну, Федька, половина тебе, а другая — мне…» Пуповину ему я обвязала черной ниткой 40-го номера, а свою — нет…

Я же, хоть и четвертого родила, но ничегошеньки не знала. А тут Костя достал из-под кровати книгу «Мать и дитя» (я всегда читала в конце книги, как избежать нежелательной беременности, а тут прочла первую страницу — «Роды»). Встала, вода нагрелась. Перевязала Федору пуповину, отрезала лишний кусок, смазала йодом, а в глаза нечем пускать. Едва дождалась утра. А утром пришла старушка: «Ой, да ты и за хлебом не ходила, давай карточки, я сбегаю». Талоны были отрезаны на декаду: с 1 по 10-е число, ну а там оставалось 8, 9 и 10-е — 250 гр. и три по 125 гр. на три дня. Так этот хлеб нам и не принесла старушка… Но 9/IV я ее увидела мертвую во дворе — так что не за что осуждать, она была хорошим человеком…

Сестра пришла из родильного и кричит: «Где вы, у меня грипп!» А я кричу: «Закройте дверь с той стороны, а то холодно!» Она ушла, а Костя пятилетний встал и говорит: «А каша-то сварилась!» Я встала, печку затопила, да каша застыла, как кисель.

Вот съели мы эту кашу без хлеба и выпили 7-литровую кастрюлю чаю, я одела Феденьку, завернула в одеяло и пошла в роддом имени Ведемана на 14-ю линию. Принесла, мамочек — ни души. Говорю: «Обработайте пупок сыну». Доктор в ответ: «Ложитесь в больницу, тогда обработаем!» Я говорю: «У меня трое детей, они остались в квартире одни». Она настаивает: «Все равно ложитесь!» Я на нее заорала, а она позвонила главврачу. А главврач заорал на нее: «Обработайте ребенка и дайте справку в загс на метрики и на детскую карточку».

Она развернула ребенка и заулыбалась. Пуповину, перевязанную мной, похвалила: «Молодец, мама!» Отметила вес малыша — 2,5 кг. В глазки пустила капли и все справки дала. И пошла я в загс — на 16-й линии он располагался, в подвале исполкома. Очередь огромная, люди стоят за документами на мертвых. А я иду с сыном, народ расступается. Вдруг слышу, кто-то кричит: «Нахлебника несешь!» А другие: «Победу несет!»

Выписали метрики и справку на карточку детскую, поздравили, и пошла я к председателю исполкома. По лестнице широкой поднялась и увидела старичка, сидящего за столом, перед ним — телефон. Спрашивает, куда и зачем иду. Отвечаю, что родила сына в час ночи, а дома еще трое детей, в коридоре — вода по щиколотку, а в комнате — две стены лицевые, и к ним прилипли подушки наполовину мокрые, а со стен жижа ползет…

Он спросил: «В чем нуждаетесь?» Я ответила: «Дочь восьми лет, сидя ночью под аркой на санках, продрогла, ей бы в больницу».

Он нажал какую-то кнопку, вышли три девушки в военной форме, как по команде, подбежали ко мне, одна взяла ребенка, а две — меня под руки и проводили домой. Я расплакалась, устала вдруг, едва-едва дошла до дому…

В тот же день нас переселили в другую квартиру на нашей же лестнице — четвертый этаж. Печка исправная, в окно вставлены два стекла из нашего книжного шкафа, а на печке — 12-литровая кастрюля стоит с горячей водой. Врач женской консультации, пришедшая тоже на помощь, принялась мыть моих детей, первой — Милетту — голая голова, ни одного волоса… Так же и у сыновей — тощие, страшно смотреть…

Ночью — стук в дверь. Я открываю, стоит в дверях моя родная сестра Валя — она пешком шла с Финляндского вокзала. За плечами — мешок. Раскрыли, боже: хлеб чисто ржаной, солдатский, булка — кирпичик пышный, немного сахара, крупа, капуста кислая…

Радио работало сутки. Во время обстрела — сигнал, в убежище. Но мы не уходили, хотя наш район несколько раз в день из дальнобойных орудий обстреливали. Но и самолеты бомб не жалели, кругом заводы…

26/IV 1942 г. — Милетта умерла в час ночи, а в шесть утра радио известило: норму на хлеб прибавили. Рабочим — 400 гр., детям — 250 гр… Целый день в очередях провела. Принесла хлеб и водку…

Милетту одела в черный шелковый костюм… Лежит на столе в маленькой комнате, прихожу домой, а два сына, семи лет Кронид и пяти лет Костя, валяются пьяные на полу — половина маленькой выпита… Я испугалась, побежала на второй этаж к дворнику — ее дочь окончила мединститут. Она пришла со мной и, увидев детей, засмеялась: «Пусть спят, лучше их не тревожь»…

Глаза заросли мхом

6/V 1942 г. утром ушла за хлебом. Прихожу, а Кронида не узнать — опух, стал очень толстым, на куклу Ваньку-встаньку похож. Я его завернула в одеяло и потащила на 21-ю линию в консультацию, а там — закрыто. Тогда понесла его на 15-ю линию, где тоже дверь на замке. Принесла обратно домой. Побежала к дворничихе, позвала доктора. Врач пришла, посмотрела и сказала, что это третья степень дистрофии…

Стук в дверь. Открываю: два санитара из больницы имени Крупской — по поводу дочки. Я перед их носом дверь закрыла, а они снова стучат. И тут я опомнилась, дочки-то нет, а Кроня, Кронечка-то живой. Я дверь открыла, объяснила, что сына надо в больницу. Закутала его в одеяло и пошла с ними, прихватив метрики и детскую карточку.

В приемном покое врач мне говорит: «У вас же — дочь». Отвечаю: «Дочь умерла, а вот сын болен…» Сына взяли в больницу…

Слез нет, но на душе пусто, жутко. Костюха притих, меня целует и за Федей ухаживает, а Федя лежит в ванне детской, оцинкованной…

9/V 1942 г. Мой муж пришел пешком с Финляндского вокзала на сутки. Сходили за тележкой и справкой для похорон на Смоленском кладбище. Кроме моей малышки — два неопознанных трупа… Одну из умерших дворники волокли за ноги, и голова ее стучала по ступенькам…

На кладбище нельзя было плакать. Милетту отнесла и положила аккуратно на «поленницу» из умерших незнакомая женщина… 15 дней пролежала Милетта дома, глаза мхом заросли — пришлось личико закрыть шелковой тряпочкой…

Легкая земля

По радио говорят: «Каждый ленинградец должен иметь огород». Все скверы превращены в огороды. Семена моркови, свеклы, лука дают бесплатно. У нас на Большом проспекте посажены лук и щавель. Еще радиообъявление: можно получить пропуск в Бергардовку, во Всеволожск, а у меня там Валя в госпитале работает. Я в 16-е отделение милиции, к начальнику. Он мне пропуск выписывает, а я его прошу на время отъезда няньку. И он вызывает женщину — Рейн Альму Петровну и спрашивает ее: «Пойдешь в няньки к ней? — на меня указывая. — У нее три сына: один семи, второй — пяти лет, а третий и вовсе новорожденный…»

Она пошла ко мне домой. А я пешком на Финляндский вокзал. Поезд шел ночью, обстрелы. Приехала я во Всеволожск в пять утра: солнце, листья на деревьях распускаются. Валин госпиталь — бывший пионерлагерь.

Сижу на берегу речки, птицы поют, тишина… Как в мирное время. Вышел из дома какой-то дедушка с лопатой. Спрашивает: «Что здесь сидите?» Объясняю: «Вот, приехала огород копать, а лопату в руках не умею держать». Он мне дает лопату, показывает, как копать, а сам садится и смотрит, как я работаю.

У него земля легкая, ухоженная. Большой участок перекопала, а тут и моя Валя пришла: несет хлеб и пол-литра черной смородины…

Я села, понемногу щиплю хлеб, ем ягоды, запиваю водой. Подошел ко мне дед и говорит: «Пиши заявление — даю тебе две комнаты и комнатушку на чердаке…»

Так я своих недалеко, но из города вывезла. Феденьку взяли в круглосуточные ясли, а за Костюхой смотрел дед…

6/VI поехала в Ленинград за Кронидом. Выписали его из больницы с диагнозами: дистрофия III степени, паратиф, остеомиелит. Ни одного волоса на голове, но вшей белых, крупных 40 штук убили. Целый день сидели на вокзале. Познакомилась с женщинами, которые объяснили: это трупная вошь, к человеку здоровому не бежит…

В пять утра вышли из поезда. Сын тяжелый, несу на руках, голову не может держать. Когда добрались до дома, Валя на него посмотрела и заплакала: «Умрет…» Пришла врач Ирина Александровна, укол сделала и молча ушла.

Кроня открыл глаза и сказал: «Я — молодец, даже не поморщился». И заснул…

А в 9 часов утра пришли доктора: главврач госпиталя, профессор и медсестра, осмотрели, дали рекомендации. Мы их, как могли, выполняли. Только он все равно голову не держал, очень был слаб, не ел — только пил молоко. День за днем немного поправлялся…

Я старалась заработать. Девичьи гимнастерки делала, убавляя те, что были шиты для мужиков. А заказчицы мне несли кто похлебку, кто кашу. А я, как умела, все шила.

Сын умирал, как взрослый

На побывку приехал муж и сообщил, что из саперов его переводят в машинисты, в Ленинград. «Я же моряк, — сказал. — И паровозов не знаю». Начальник его даже обнял: «Это еще лучше: принимай новенький катер в ЦПКиО, грузи в товарняк — и на Ладогу!..»

6/VII 1942 г. Едем в Ленинград. Кроню должны положить в больницу, а я сдаю кровь — надо детей подкормить… Сижу с сыновьями в Институте переливания крови — там, где доноров кормят обедом. Хлебаем суп, а нас военный корреспондент снимает и, улыбаясь, говорит: «Пусть фронтовики посмотрят, как вы здесь, в Ленинграде…» Потом идем в больницу Раухфуса. Там у меня берут документы, и Кроня уходит в палату. Сын пролежал в больнице четыре месяца…

А 26/VII умер Феденька, Федор Константинович. Я его взяла из яслей уже безнадежного. Умирал, как взрослый. Вскрикнул как-то, глубоко вздохнул и выпрямился…

Я его завернула в одеяльце-конверт, очень красивое, шелковое, и понесла в милицию, где выписали похоронное свидетельство… Отнесла я его на кладбище, здесь же нарвала цветов, в землю его положили без гроба и закопали… Я даже не могла плакать…

1 июля 1942 года я пришла в отдел кадров пароходства. Рассказала: дочь и сына похоронила. А муж служит на Ладоге. Попросилась в матросы. Объяснила: карточек мне не надо, я — донор, получаю рабочую карточку, а надо мне постоянный пропуск на Ладогу. Он взял паспорт, поставил штамп, выписал пропуск до Осиновца, осиновецкого маяка. Выписал постоянный билет во второй вагон идущего туда поезда — бесплатный, и уже 10 числа я приехала в пункт назначения. В порт меня пропустили. Мне объяснили, что катер, возивший эвакуированных и продукты (хорошо, груз успели выгрузить), во время бомбежки ушел на дно. А команда — капитан, механик и матрос — спаслись, выплыли. Потом катер подняли, и теперь он в ремонте…

Катера шли обычно в Кобону, везли живой груз… Время от времени я ездила в город. Но взять с собой даже крупинки, даже пылинки муки не могла — если найдут, тут же расстрел. Над пристанью, где лежат мешки с крупой, горохом, мукой, самолет бреющим полетом пролетит, продырявит, в воду запасы сыплются — беда!

Мой Костя делал закваску и пек оладьи — к нам приходил весь пирс. Наконец, начальник порта распорядился снабжать нас мукой и маслом. А то грузчики и военные доставали из воды размокшую массу и — на плиту. Съедят, и тут же заворот кишок, умирают… Сколько таких случаев было!

Так что я опять пришлась ко двору. У меня две рабочих карточки: одну отдаю в детский сад, там довольны, за Костюхой уход хороший, а другую карточку даю Вале. Как еду к деду, у которого наши вещи, он меня капустой и ягодами балует. И еще дает яблочки, я их в Ленинград, в больницу к Кроне. Угощу няньку, врача, разнесу письма из Осиновца и обратно на Ладогу, в порт… Так и верчусь, как белка в колесе. Улыбки людей — в подарок, да и муж рядом…

27/VIII. Быстро лето прошло. Ладога бурная, холод, ветер, бомбежки усилились… Плывем в Кобону. Груз выгрузили, недалеко от берега катер пошел ко дну.

Костю направили на водокачку (станция Мельничный Ручей). Сутки дежурит, двое — свободен…

Кроню в то время из больницы имени Раухфуса перевезли в больницу на Петроградку, сказали, что там сделают операцию. Положили его в женское отделение. Женщины его полюбили — учили шитью, вязанию…

В конце декабря Кроне удалили кусок челюсти, в январе велели забирать домой.

3/I 1943 г. Снова ходила просить жилье, предложили пустующий дом в Мельничном Ручье…

Человек родился!

…Долго не бралась за дневник — не до того было. Пошла к докторам. Они меня осматривают, слушают, как ты там у меня растешь, а я с тобой разговариваю, глажу тебя — мечтаю, чтобы ласковая росла, пригожая, умная. А ты как будто слышишь меня. Костя кроватку уже тебе принес плетеную — очень красивую, ждем тебя с великой радостью. Знаю, что ты — дочка моя, растешь, знаешь, какой была Милетта…

Помню, блокада — она братьев бережет. Я уйду, а они втроем одни. Как начнется бомбежка, она всех — под кровать… Холод, голод, она последними крошками с ними поделится. Видела, как я хлеб делю, и тоже делила. Оставит себе кусочек поменьше, а горчицы побольше, как я… Страшно одним в четырехкомнатной квартире… Как-то бомба во дворе разорвалась — стекла с соседнего дома сыплются, а наш шатается…

…Я кровь не сдаю с мая месяца, так как знаю, что это вредно тебе, моя ненаглядная доченька. Вышла за поленом, мимо соседи идут — радуются, прорвана блокада…

Солдаты 63-й Гвардейской дивизии подарили моему мужу Косте новую офицерскую шубу. Полная изба народу, шум, шутки, счастье! Неужели позади блокада!

2/II 1943 г. Я говорю Косте: «Беги за врачом, начинается!» На плите стоит 12-литровая кастрюля с теплым кипятком, а в 7-литровой уже кипит вода. А вчера, 1 февраля, меня смотрел врач, запустил капли в глаза, дал мне йод, шелковую нитку в мешочке и сказал: «В госпиталь не ходи — там дикий холод, и весь он завален покойниками, да и находится за 4 километра от дома…»

Вернулся муж, лица на нем нет. Не обнаружил в больнице ни единого человека — видно, ночью тихо снялись… Люди ему сказали, что слабых отправили в тыл, а тех, кто покрепче, — на фронт…

Схватки уже нетерпимые. Дети спят в комнате, я стою в корыте, в Костиной рубахе. Он — напротив меня, ножницы наготове… Уже держит твою головку, уже ты у него на руках… Лицо у него светлое… Я беру тебя на руки. Он режет пуповину, смазывает йодом, завязывает. Рядом ванночка. Льет на головку воду — голова у тебя волосатая. Орешь, дети вскакивают, отец им кричит: «На место!»

Заворачивает тебя, несет на кровать…

Я моюсь, Костя берет меня на руки и тоже несет на кровать. А сам выливает из емкостей воду, моет пол, моет руки и приходит смотреть, как ты спишь в кроватке. Потом подходит ко мне, гладит по голове, желает спокойной ночи, идет спать на кухонную скамью… Луна за окном огромная…

Утром муж говорит мне: «Всю ночь не спал, слушал, как сопит дочь. И надумал: давай назовем ее Надеждой и будем думать, что нас ждет Надежда и радость».

Справка «Новой»

В Государственном мемориальном музее обороны и блокады Ленинграда, образованном еще в годы войны, поясняют: чем больше десятилетий нас отделяет от блокадных лет, тем реже музейщикам приходится принимать документы и тем более подлинные письма и дневники, свидетельствующие о событиях тех лет.
После Победы экспозиция насчитывала 37 654 экспоната, среди которых был даже искореженный взрывом снаряда вагон блокадного трамвая. В 1953 году этот музей был на десятилетия закрыт в связи с «ленинградским делом» и восстановлен только на пороге 90-х.

Сейчас собрание музея насчитывает более 35 тысяч экспонатов.

По словам техника фонда Ольги Редькиной, принимающей свидетельства прошлого, «наибольший интерес представляют подлинные документы, и это понятно».

«В основном новинки приносят родственники умерших блокадников, реже — знакомые и соседи, — говорит она. — Настоящих дневниковых записей, представляющих исторический, документальный и тем более литературный интерес, по сравнению с сохранившимися документами, боевыми наградами, личными вещами блокадников, участников обороны города, немного. Лучше об этом скажут научные сотрудники, историки и литераторы».

28.04.2010 Новая газета

[Редактор]

Про ленинградскую блокаду всегда читать чрезвычайно трудно.

В тему предлагаю немного военной аналитики о той роли, которую сыграл Ленинград и его жители в войне.

Блокада в сослагательном наклонении
Ленинград могло спасти только превентивное нападение на Германию
Храмчихин Александр

"Сколько сот тысяч людей загубил Сталин в городе Ленина — точно определить уже невозможно. Формально, конечно, виновником их гибели является Гитлер. Это ясно заранее, на то и Гитлер, чтобы губить русских. Но ведь — глядя правде в глаза — и Сталин был для того же самого, и на его совести жизней ленинградцев никак не меньше. Обратимся к ближайшей исторической аналогии. От осажденного Ленинграда до Большой земли было всего 30-40 км. Это расстояние оказалось роковым. Но остров Мальта находился в блокаде с июня 1940-го до ноября 1942 г., при этом до своих (Гибралтара на западе и Александрии на востоке) было более чем по 1,5 тысячи км, зато враги (Сицилия и Ливия) находились совсем рядом. Осажденный остров представлял собой сплошной камень, поэтому прокормиться своими силами жителям было сложно. Тем не менее, с голода там люди не мерли, и даже более того — воевали и рвали немецко-итальянские морские коммуникации. Хотя, конечно, народа на Мальте было в сотни раз меньше, чем в Ленинграде, да и тепло на Средиземном море круглый год.

Вопрос «можно ли было не допустить блокады» носит сугубо риторический характер. Подобно другим часто возникающим вопросам: можно ли было не подпускать немцев к Москве на расстояние 30 км или не позволить им установить флаг на Эльбрусе. Видимо, единственным способом избежать всего этого было нанесение превентивного удара по Германии в конце апреля или в начале мая 1941 г. Поскольку этого сделано не было, дальше все развивалось по предсказуемому сценарию..."

Далее...

[Снежок]

а я почитала с утра про блокаду и спокоооооойно так на работу пошла:) мне каждый день читать надо по нескольку раз, а то кругом проблемы несуществующие застятся! да и всем не повредит, а то все плохо живем!

[sergkor]

Да, Ленинград действительно одно из самых трагических событий войны.
Меня в свое время поразила статистика:
С 4 сентября 1941 года по 22 января 1944 года на город было сброшено 107158 авиабомб, выпущено 148478 снарядов, убито 16744 человек, ранено 33782, умерло от голода 641803.
То есть, от бомб погибло лишь 2,5 % населения.
И еще В блокадном кольце оказалось 2544 тысячи ленинградцев и 343 тысячи жителей ближайших пригородов, то есть 2,9 миллиона человек.
Вывезено во время блокады 1,3 млн. человек то есть 1 из 3 (с октября 41 по октября 42), массового голода в зимы 42-43 и 43-44 не было.
А вот, что касается статьи, то в очередной раз убеждаюсь в необходимости защиты истории нашего государства. Слишком много у нас развелось доморощенных историков.
А начало статьи, это вообще какой-то бред:

Сколько сот тысяч людей загубил Сталин в городе Ленина — точно определить уже невозможно. Формально, конечно, виновником их гибели является Гитлер. Это ясно заранее, на то и Гитлер, чтобы губить русских. Но ведь — глядя правде в глаза — и Сталин был для того же самого, и на его совести жизней ленинградцев никак не меньше.

Сталин был виновен во многом, но приписывать ему в вину блокаду…
Я не поклонник Кобы, но когда начинают явно перевирать историю, делать выводы не из чего, приводить не пригодные в принципе примеры, это мягко говоря раздражает, не плохо было бы автору статью ознакомиться со следующим документом, может и статью писать не пришлось бы:

Директива Гитлера № 1601 от 22 сентября 1941 года «Будущее города Петербурга» (Weisung Nr. Ia 1601/41 vom 22. September 1941 «Die Zukunft der Stadt Petersburg»)
2. Фюрер принял решение стереть город Ленинград с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населённого пункта не представляет никакого интереса…
4. Предполагается окружить город тесным кольцом и путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землёй. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения

P.S. Недавно по телевизору один военный историк кап три, рассказывал байки про знаменитого генерала (фамилию не буду называть, но историю вкратце поведаю). Привезли генерала из плена посадили в машину, привезли в кремль, в заде передернули затвор, генерал от страха описался, привели к Сталину, то увидел его в таком состоянии, пожалел, а всех остальных генералов из плена посадили.
И это байки о генерале прошедшем несколько войн, тюрьмы, концлагеря, оказавшемся от сотрудничества с немцами и Власовым… И не на каком ни будь захолустном каналишке, а на одном из центральных, в выходной день в час дня…

[Редактор]

В том месте, где говорится о вине Сталина, имеется ввиду его ответственность за провалы первых лет войны, включая полное уничтожение кадровой армии со всей техникой, вооружением ии запасами, потеря огромных территорий. Все это целиком на его совести. Что же касается Ленинграда, то здесь надо "благодарить" сталинского фаворита Жукова. Именно он своими неумелыми (а по сути преступными) действиями положил сотни тысяч солдат, приказывая им оборонять, а потом и штурмовать голый берег, печально известный как "Невский пятачок", в то же время оставив без поддержки узловую станцию Мга. Как известно, после захвата этой станции (а вернее железной дороги), Ленинград оказался полностью отрезан от "большой земли" и оказался в таком трагическом положении. В статье Храмчихина об этом не говорится, но вступление это подразумевает.

Никакой политики или пропаганды. Здесь стоит рассматривать лишь стратегию и тактику войны. По моему, военноначальники (в том числе и Верховный главнокомандующий генералисимус Сталин) именно этим и должны были профессионально заниматься. А историю перевирать, конечно, ни в коем случае, нельзя. Ее просто надо знать.

[Gorod4811]

Еще одно предисловие...

О горячей воде только мечтал

«Его легендарный танк с номером 14 на башне, стал героем кинохроники о боях на полях сражений в Белорусии»


Ветеран Великой Отечественной войны из Липецкой области танкист Иван Лыков так и не дождался обещанной правительством квартиры. Согласно Федеральному закону №327, принятому Государственной думой РФ в декабре прошлого года и вступившему в законную силу в 2010, юбилейном году, нуждающимся ветеранам положены благоустроенные квартиры.

Ветеран Великой Отечественной войны Иван Лыков давно мечтал о нормальных бытовых условиях жизни. Для инвалида I группы без обеих ног благоустроенное жилье не блажь, а острая необходимость. После многолетних споров, чиновничьих отказов и отписок фронтовику решили выдать документы на получение однокомнатной квартиры в городе Ельце. Однако в квартире требовались отделочные работы и установка сантехники. Эти проблемы легли на плечи семьи ветерана. Новоселье откладывалось на неопределенное время. Очередное, запоздалое отказное письмо сделало свое черное дело. Фронтовику стало совсем худо, и он умер в больнице.

…Иван Иванович Лыков родился 4 мая 1926 года в селе Паниковец Елецкого района Липецкой области. Началась война, когда Иван Лыков осваивал в совхозе работу тракториста. В 1942 году в 17 лет он поступил в 115-ю танковую школу, а уже в 1943 году у него была военная специальность — водитель-механик танка и самоходных орудий.

Первое боевое крещение молодого танкиста состоялось 5 июля 1943 года в великой битве на Курской дуге. В своих рассказах детям Иван Лыков говорил, что каким-то чудом выжил, когда горел в танке.

В сражениях бывало всякое, срывало башни танков, плавился металл, однако легендарные Т-34 за 50 дней танковых сражений против «тигров», «пантер» и «фердинандов» все же выстояли и выиграли великую битву.

Иван Лыков был активным участником тех легендарных сражений. Несмотря на серьезные ранения и болезни, он прошел всю войну. С честью сражался в своем 136-м танковом полку 8-й гвардейской дивизии. Форсировал Днепр, дрался на полях Белоруссии, сражался за Кенигсберг. Освобождал Венгрию, Польшу. Закончил войну в Чехословакии в мае 1945 года. За время боевых действий экипаж танка Ивана Лыкова уничтожил 5 танков противника. Танкист Иван Лыков получил орден Красной Звезды, ордена Великой Отечественной войны II и III степеней, медаль за взятие Кенигсберга, медали за форсирование Днепра, за взятие Польши, Чехословакии, медаль за освобождение Белоруссии. К концу войны Иван Иванович Лыков получил звание помощника командира взвода 1-го механизированного полка. Закончилась война, а его служба продолжалась в десантных войсках. Танкист Иван Лыков ушел в запас в 1950 году.

Вернулся на родину в село Паниковец, женился, построил дом. Воспитал пятерых детей, двух сыновей и трех дочерей. Более 40 лет работал в своем Воронецком совхозе комбайнером, стал ветераном труда. Дети выросли, уехали в город. Жилье стало ветхим, да и здоровье требовало иных бытовых условий. Волею судьбы дом оказался на окраине села, по улице Садовая, что в полутора километрах от трассы. Удобства в жилище ветерана Великой Отечественной войны более чем скромные. Отопление только печное, и нет ни водопровода, ни газопровода. Автодороги к дому тоже нет. Если потребуется экстренная помощь врачей, добраться до ветерана в зимнее время и межсезонную распутицу они не смогут.

Шло время, и военные раны фронтовика давали о себе знать. Здоровье ухудшалось, и в 2009 году после тяжелой болезни Иван Лыков лишился обеих ног, став инвалидом I группы.

Бытовые условия стали невыносимыми.

В инвалидной коляске перемещаться было очень трудно. Пользоваться водой и мыться без посторонней помощи ветеран не мог. Врачи не приезжали, ссылаясь на отсутствие дороги.

Дети приезжали и помогали, как могли. Семья Ивана Лыкова неоднократно обращалась к администрации района за помощью. На письма и просьбы родственников и совета ветеранов чиновники отписывались, ссылаясь на отсутствие нормативной базы и средств. Бывший глава Воронецкого сельсовета Леонид Курасов ничего в этом направлении не делал. Проводить коммуникации к дому ветерана администрация не собиралась.

На учет по улучшению жилищных условий семью Лыковых ставить не хотели, решив, что они не подходят под категорию малоимущих граждан. Надежда в семье появилась только тогда, когда правительство наконец решило в конце 2009 года помочь нуждающимся ветеранам Великой Отечественной войны получить необходимое жилье.

В январе 2010 года вступило в законную силу 327-е постановление правительства, решающее проблему улучшения жилищных условий ветеранов. До этого момента дочери ветерана Надежда Ивановна Елецких и Елена Ивановна Полунина стали вести переписку с представителями власти.

Ответы состояли из обещаний и завуалированных отказов. В постановлении правительства нет конкретных сроков предоставления жилья ветеранам. Это обстоятельство и стало поводом для чиновничьей волокиты. Только острые, проблемные и неугодные для властей телерепортажи из Липецка перед назначением губернатора Олега Королева на очередной срок заставили Франца Клинцкевича, заместителя Грызлова и зама председателя думского комитета по делам ветеранов, приехать в Липецкую область. Перед его приездом в село Паниковец услужливые чиновники быстро засыпали косогоры и ухабы щебенкой по дороге к дому Лыковых и лихо расчистили снег возле дома ветерана. Было это в марте. После визита важной персоны чиновники Липецкой области засуетились. И только 1 апреля в руках у ветерана появился долгожданный сертификат на получение однокомнатной квартиры на первом этаже в новом микрорайоне Алексеевский города Ельца. Но дождаться новоселья оказалось делом далекого будущего. Как оказалось, чиновники предоставили квартиру, где не было необходимой сантехники, газового оборудования и отделочных работ. Требовался ремонт. Переезд ветерана в новую квартиру откладывался на неопределенное время.

Состояние здоровья 84-летнего Ивана Лыкова резко ухудшилось, и в начале апреля он был срочно госпитализирован в елецкую районную больницу.

Ветеран все время говорил своим дочерям и супруге Антонине Дмитриевне о том, что очень хочет скорее справить новоселье. Иван Лыков мечтал: «Хоть бы раз горячей водой из-под крана руки помыть… Увидеть хочется, как газ на плите горит…»

Иван Иванович Лыков умер 16 апреля от двустороннего туберкулеза легких. Он не дожил до Дня Победы и не встретил этот долгожданный праздник в своей новой елецкой квартире.

Около 30 тысяч ветеранов Великой Отечественной войны обращались к правительству России за помощью по вопросу предоставления им жилья. (в справку)

Новая газета №48 http://www.novayagazeta.ru/data/2010/048/02.html

[Игоряныч]

Около 30 тысяч ветеранов Великой Отечественной войны обращались к правительству России за помощью по вопросу предоставления им жилья. (в справку)

А в Лебедяни, по слухам, есть ветеран, отказавшийся от получения отдельной квартиры!
Старушка живёт одна в частном доме и "ни на что не жалуется".
Как вам такой поступок?

[Редактор]

А в Лебедяни, по слухам, есть ветеран, отказавшийся от получения отдельной квартиры!
Старушка живёт одна в частном доме и "ни на что не жалуется".
Как вам такой поступок?

А вот еще рассказ про 90-летнего героя войны (квартиру ему так и не дали - да Бог с ней). Рекомендую.

"У Серафима Николаевича побывал позавчера уважаемый Сергей Иванов ( ака bureaus ) Вот его короткое письмо, а главное - фотографии Деда.

!Влад, привет.
вложил скан его сберкнижки.
правильное название у твоей темы: "нет слов". на самом деле сижу и не подобрать слов. нереальная реальность. с одной стороны всё, как всегда, как уже привыкли: "...как моя жизнь". а сдругой - кощунство и "не подобрать слово что еще" власти.

его письма - ОН НЕ ЖАЛУЕТСЯ! ему просто есть, что сказать. ему просто НЕКОМУ сказать. родные наизусть уже, как понимаешь за столько лет. ему надо поделиться и "доброе слово и кошке приятно". он привык обходится сам своими крохами и платит сам за всё - скинут снег с крыши соседские мальчишки - сует им денег. приедет племянник в баню его отвести - и ему денег. а еще - любая прибавка к пенсии для него - проявленное или не проявленное уважение! приносят ему пенсию, дают ведомость расписаться - а там общим списком все пенсионеры околицы. и рядом с ним на букву "А" в алфавитном порядке сосед. "моложе" его на три года, призывали того 1943 году ("служил меньше"), но тот прошел японскую (!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!), наград поболее - "и пенсия больше!!". у Деда закипает каждый раз =)
да тоже копейки та пенсия у того соседа 87 (!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!) лет. я думаю, ты понимаешь о чем я - в деревне немного всё по-другому ))

Дед живёт в деревянном домике на окраине села. старая баня во дворе. семья водит его раз в неделю туда. покосившиеся надворные постройки. удобства - во дворе, горшок под диваном. в том году совсем невмоготу стало (ноги вообще перестают его слушаться) - семья теплый туалет провела в дом, отгородили часть кухоньки. ухаживает за ним дочь, моталась из Ижевска к нему, а когда не могла - то приходила сиделка. за деньги. Дед платит сиделке, не государство.
президентская квартира всем ветеранам? да. показали ему "его" квартиру в прошлом году - "вот это твоя квартира, жди теперь, пока дом сдадут и отделают". ему десятый десяток - это они ждут, чтобы умер поскорее. ордера то нет.
президентская машина ветеранам?
выдавали "оку" шесть лет назад. дочь на ней и моталась с ним и к нему. ресурс оки мне знаком. чинили-перечинили, но всё равно развалилась она в прошлом году а другой не дали. влезли в кредиты и в конце того года за свои деньги взяли автомобиль - без авто просто никак.

весь день с ним проговорили. не поехал я ни в военкомат ни в собес - всё и так ясно. только народ поможет. он - как все, но Он - особый. "власть - народа враг. Дед - народа герой нашего и прошедшего времени".

хз. субурно. нет слов...

ЗЫ из одного из его писем:

"...Вы простите, всего не опишешь. Я Вас ради Бога прошу, приезжайте ко мне в Агрыз, я вам все расскажу, историю моей жизни. Здесь всего 17 часов езды от Москвы. Я могу оплатить вам билет туда и обратно. Посмотрите, как я доживаю свои последние годы, я буду очень рад вашему приезду, да сохранит вас господь. Когда поедете позвоните, вас встретит дочь или сын".
Источник: блог Влада Шурыгина.

А вот история жизни этого ветерана:

"Пишет Вам Агафонов Серафим Николаевич, ветеран войны, майор хочу рассказать о своей жизни, свой пройденный трудовой и боевой путь за прожитые 90 лет.

Я, Агафонов Серафим Николаевич родился 6 ноября 1920 года в селе Чубарова Сасовского района Рязанской области в семье религиозного культа. Хочу рассказать вам о моей жизни, пройденной за 90 лет, как я воевал и работал.

Когда мне исполнилось 3 месяца, мать заболела брюшным тифом. Все село болело. Из девяти человек семьи не болели трое - сестра 10 лет, отец мой и я. Они вдвоем меня кормили ржаною соской, поили сладким чаем, водой.

Все выздоровели, и началась нормальная жизнь. Мне было четыре года. В летнее время сажали меня на окно смотреть за пчелами, и когда роился улей, я докладывал матери. В ночное время отец меня брал на Гумно на охрану зерна. А также брал в поле. Когда мне было шесть лет, мне сделали кнут и заставили пасти свинью, у которой было два приплода. Это было с весны до осени. В зимнее время была игра на улице в снежки. В 1928 году отцу предложили переехать в село Печкеряево Рязанской области на должность священника. Он собрал нас всех детей и сказал, кто за переезд, а кто нет. Все мы ребятишки подняли руки. Прослужил он год священником...

Продолжение. Окончание.

[nikson]

Никто не забыт, ничто не забыто.
Трогательная, до слёз, забота государства о ветеранах и инвалидах войны.

"...Ветераны войны получат от московского правительства льготы на мойку своих автомобилей и некоторые услуги автосервисов. Как пишет "Московский комсомолец", акция пройдет с 1 апреля по 1 мая. "Чистый" месячник, призванный улучшить внешний вид передвигающихся по мегаполису машин и состояние дорог и дворов города, проводится каждую весну уже более десяти лет. В последние годы инвалидам и участникам Великой Отечественной войны, во время этой акции приезжающим на автомойки, кузова автомобилей мыли абсолютно бесплатно. Теперь ветеранам будут не только мыть машины, но и предлагать провести текущий ремонт узлов и агрегатов их авто."

p.s. Интересно, сколько осталось ветеранов и инвалидов войны, которым уже за 85 лет, которые способны управлять собственным авто...

[Редактор]

22 июня 1941 года - тоже можно считать предисловием к Победе. С тех пор прошло уже 70 лет. Сменяются поколения. Память со временем стирается. Но нужно помнить, что наша страна победила самую мощную военную машину в истории. Что бы ни говорили сегодняшние лгуны и подтасовщики фактов.

Нужно помнить, что это Гитлер напал на Россию, а не Сталин на Германию. Что бы ни говорили сегодняшние фальсификаторы истории.
Нужно помнить, что в 27 млн. жертв Великой Отечественной большая часть – это мирные жители, а не солдаты и офицеры. Что бы ни говорили сегодняшние ненавистники русской армии и флота.
Мы обязаны это помнить. Вдвойне обязаны, когда попытки очернить нашу победу становятся все наглее и настойчивее.

Борис Полевой – один из лучших писателей и журналистов военной поры. Автор знаменитой «Повести о настоящем человеке». Прошел всю войну, все видел своими глазами. И все описал…

Украина, осень 1943 года
«Запах гари, тяжелый, навязчивый, отравлял воздух.

Признаться, я смотрел на этот стертый с лица земли хутор без особого удивления. Мало ли таких селений довелось видеть за годы наших наступлений? Но для Василия Гнатенко это был не просто очередной населенный пункт, освобожденный нашими войсками. Здесь с детства была знакома каждая хата, каждое дерево росло на его глазах.

- А семья? Что с семьей?

Он только махнул рукой, и по морщинам загорелых щек потекли крупные слезы. Жену свою Пелагею он нашел с дочерью Аней в яме на огородах. Она провожала его молодой женщиной, в полном расцвете сил. Сейчас перед ним была старуха. От горя она даже не поздоровалась с мужем. Взяв на руки дочь Аню, она повела мужа в сад, и он, сто раз видевший смерть в лицо, зажмурился. На земле лежал труп его дочери, Лизы, девочки четырнадцати лет.

Соседки рассказали историю гибели дочери. Еще вчера офицер, командир группы самоходных пушек, перед отступлением пьянствовал в его хате. Напившись, он потребовал женщину. Денщик вытащил из ямы, где скрывалась семья Гнатенко, Лизу. Соседи слышали, как Лиза кричала и звала на помощь. Отбиваясь, она укусила офицера за щеку. Офицер застрелил девочку. И чтобы скрыть преступление, он приказал выбросить ее труп во двор, полить бензином, сжечь. В соседней яме скрывалась семья крестьян Решетниковых. Две девочки Решетниковы, пятилетняя Тоня и шестилетняя Светлана, вылезли из ямы и, увидев лежащее тело, дико закричали. Денщик испугался этих криков, схватил одну из малюток, меньшую и бросил ее в страшный, полыхавший среди двора костер.

- Ироды, – скрипя зубами и сжимая огромные волосатые кулаки, прохрипел Гнатенко. – Ну, погоди, поквитаемся, ироды!

Потом он проводил нас туда, где над обгоревшим трупом Лизы стояла с девочкой на руках молчаливая и бледная жена Пелагея. Он стал рядом с ней, положив руку на приклад автомата. Рюмкин уже пристроился с аппаратом и «нашел ракурс». Семья не обращала на него внимания. И он заснял семью Гнатенко над трупом дочери, отдельно полуобгоревший труп Лизы и маленькое тело девочки Решетниковой, лежавшее в сторонке, у землянки, на полосатом половичке.

Здесь слов не надо. Я пошлю в «Правду» только снимки. Я сделаю к ним подписи и озаглавлю их тем самым словом, которое повторяет бродящий вокруг пожарища Василий: «Ироды»…

Когда мы зашли проститься к Ивану Щеглу, он сказал, что у него только что был Гнатенко. Солдат просил отменить отпуск и сказал, что не надо отпусков, пока оккупант еще ходит по украинской земле.

Уже «дома» я пишу эти строки. Ночь… Ветер встряхивает ставни забитых окон, холодные сквозняки гуляют по комнатам, шевелят черные ленты негативов, развешенные для просушки. Пишу и думаю о Гнатенко, об этом гиганте, который скрипел зубами над трупом дочери, о его остановившихся глазах, о слове «ироды», которое он не произносил, а как-то выдыхал из глубины души».

Источник: Б. Полевой «Эти четыре года», М., Молодая гвардия. 1978, С.402-403

Источник.

[-=Татьяна=-]

В подземном переходе у вокзала
Пристроился с трехрядкою старик,
И музыка вокруг него летала...
Он пел, как замерзал в степи ямщик,
Про сени и смуглянку-молдаванку,
Коробочку, бродягу и Байкал,
А мимохожий люд монетки в банку
Из-под сардин, благодаря, бросал.
Пиджак помятый, боты просят каши,
Шов на штанах починен абы как,
Линялая армейская рубашка,
Осколком солнца ветеранский знак.
А тонкие коричневые пальцы
По кнопкам бегали, и змЕились меха,
Старик играл, чему-то улыбался
В сиянии рекламного щитка.
Шла мимо группа западных туристов -
Веселые, с матрешками в руках,
Экскурсовод на ломаном английском
Им что-то щебетала впопыхах.
Вдруг от толпы туристов отделился
С иголочки одетый господин.
Он гармонисту молча поклонился,
Увидев знак на старческой груди.
Аристократ в пятнадцатом колене,
Из Северной Вестфалии барон,
А в прошлом - офицер, военнопленный,
Он был простою музыкой сражен.
О, как знакомы были эти песни!
Как непонятен этот был народ,
Великий добротою, страшный местью,
И снился до сих пор Восточный фронт.
И кто кем был, и кто кем стал - неважно!
Гнев смыло время, ран утихла боль -
Но не забыть их ярости отважной,
Сыгравшей в той войне такую роль!
Осколок мины в сердце злым подранком
Забился, скрипнул клапан кошелька,
И двести евро опустила в банку
Унизанная перстнями рука.
Старик поднял глаза. Хватило взгляда,
Понять чтоб, КТО сейчас стоит пред ним,
И снова, задыхаясь, падать, падать
В воспоминаний горьких черный дым:
Раздавленная в хлам "сорокопятка",
Горящая пшеница на полях,
И политрук ползет к рычащим танкам
С последнею гранатою в руках...
Ряд виселиц у здания райкома...
Труп девочки еврейской лет пяти
Во дворике растерзанного дома...
Он ПОМНИЛ. Ничего он не простил.
Порвав купюру, желтых клочьев стаю
Барону прямо в ноги он швырнул.
"Ну, недобитый, щас тебе сыграю!",
- Промолвил - и гармошку растянул.
А немец все стоял. Стоял и слушал,
Нырнув в воспоминаний глубину,
Про улицу Берлинскую, Катюшу...
"Случайный вальс", "Священную войну"...
Потом еще раз деду поклонился
И растворился в пестроте толпы.
И времени портал опять закрылся,
Столкнув две опаленные судьбы.
А где-то ликовал парад Победы,
И хвастались заботою своей о тех,
Кто лет военных вынес беды,
С трибуны представители властей.
А ветерок из кондиционера
Клочки купюры по полу кружил.
Старик играл. Он на параде не был -
Себе он зарабатывал на жизнь.

[nikson]

Первая неделя Великой Отечественной войны в фотографиях.
http://www.forbes.ru/ekonomika-photogal ... ah/photo/1

[-=Татьяна=-]

Да... фотки впечатляют... как будто это кадры из худ. фильмов про войну, а не реальные снимки истории...

[nikson]

Рекомендую зайти на сайт "Фотографии Второй мировой и Великой Отечественной войны (1939-1945)". Здесь представлены тысячи фотографий.. Перед глазами проходит вся история войны от первого до последнего дня зафиксированая представителями всех воюющих стран. Люди - живые и убитые... Боевая техника в бою и уничтоженная... Посмотрев эти фотографии - осознаёшь как наяву весь ужас и кошмар этой войны.
http://waralbum.ru/
ps/ ходить по сайту лучше через главную страницу, внизу её теги на выбор. Либо через каталог - там выберете тему, которая вас заинтересует.
это стоит посмотреть

[Редактор]

Первая неделя Великой Отечественной войны в фотографиях.

nikson, спасибо за ссылки. Посмотрел пока по первой (по второй зайду завтра). Жаль, что большинство фотографий сделано немцами. Поэтому и сюжеты соответствующие.

В плане военной кино- и фотохроники мне понравилась нарезка-клип к песне Виктора Третьякова "4-ый день войны" - ссылку на песню я выкладывал в новости про 22 июня у нас на Главной странице Лекома. Кстати, и песня очень душевная.

А еще в Липецке в прошлом году выходила книга-альбом фотографий фронтового фотографа Ивана Нарциссова "Война крупным планом". Недавно она появилась и у меня. Тоже очень наглядно все показано...

[Редактор]

Вчера с интересом смотрел программу "Поединок" В. Соловьева. Тему начала Великой Отечественной войны обсуждали В.Мединский и Л.Гозман. В очередной раз убеждаюсь, как много вранья наплодили за прошедшие 70 лет, и особенно в 1990-е.

Кстати, кому интересно разобраться в том, что происходило в 1941 году, рекомендую интервью с историком и писателем Н.Стариковым: http://kp.ru/daily/25708.3/907821/

[Редактор]

И еще о начале войны:
В чём ошиблись гитлеровцы? Владислав Шурыгин.

С первых часов война на Востоке превратилась для Вермахта в войну на выживание. Бои шли буквально за каждую пядь земли. И там, где превосходно обученные и вооружённые армии Запада отступали или складывали оружие, русские, вопреки логике и военной теории, стояли насмерть. «Поведение русских войск, – писал генерал Блюментрит впоследствии, – даже в первом сражении (за Минск) поразительно отличалось от поведения поляков и войск западных союзников в условиях поражения. Даже будучи окружёнными, русские не отступали со своих рубежей».

[Редактор]

Учить историю по-американски

Концентрированные мифы о нашей «плохости» оседлали российские учебники истории не случайно. Практически все учебники по этому предмету написаны на иностранные гранты.

Что пишут «свободные и независимые» учебники истории из США? Это крайне любопытно. Ведь именно их, как ориентир представляют нам российские либералы. Читатель ресурса nstarikov.ru Тигран Халатян, проживающий в Штатах, взял на себя труд прочитать американские учебники истории. Неужели и наши учебники скоро станут такими?

Я живу в Америке и хотел поделиться с вами как освещается Вторая Мировая война в США. Первое что меня поразило это то, что большинство американцев уверенны что именно они внесли основной вклад в разгром нацисткой Германии, а про вклад Советского Союза имеют весьма туманное представление.

Многие даже думают, что Советский Союз воевал на стороне Гитлера. Очень часто от российских либералов можно услышать “А вот на западе они давно сказали правду, осудили то и это” - а мы вот, типа, отстаем. Очень многие в России не могут представить себе, что даже искаженные и идеологизированные знания о войне, и вообще о мировой истории, удел весьма немногих в Америке. Основная масса пассивно потребляет однобокие данные средств массовой информации и знает весьма мало.

Но перейдем от общих впечатлений к фактам. Как можно сфальсифицировать историю, не опускаясь до откровенного вранья? Просто рассказывая часть правды. И это будет еще почище откровенной лжи.

Например, вы читаете в книге: мужчина вечером в парке убил другого человека. Это было? Было. Ваша реакция негативна – убийца! Симпатий к этому мужчине ноль, антипатий масса.

Вам наврали? Нет, вам сказали часть правды. Полная правда заключается в том, что мужчина убил человека, который вечером в парке пытался изнасиловать и убить женщину. Увидев это – прохожий встал на защиту дамы и в схватке с вооруженным насильником его убил.

Как видите – стоило «добавить» информации и ваша оценка произошедшего изменилась на диаметрально противоположную. Теперь мужчина не убийца, а настоящий герой, который сделал то, что должен сделать каждый настоящий представитель сильного пола.

Так и пишут историю на Западе. Идеологические задачи решаются путем искажений и замалчиваний.

Возьмем учебник мировой истории для 7-го класса по которому училась моя дочка. Prentice Hall. History of Our World 2007 (Прентис Хол. История Нашего Мира, 2007)

На странице 623 (section 4, Chapter 21) ходу войны в 1943-45 гв Европе, посвящен всего один параграф. Вот он полностью:

«Победа в Европе. Вслед за компаниями в Северной Африке и Италии, Союзники открыли западный фронт против ослабленных немцев. 6 июня 1944 корабли союзников с 156,000 солдат на борту высадились в Нормандии, северном побережье Франции. Известная как День Д, высадка в Нормандии была началом массированного похода союзников на восток. Через шесть месяцев союзные армии дошли до Германии. После последней попытки достичь успеха в декабре 1944, известной как Битва в Арденнах, немецкая армия была сокрушена. Союзники провозгласили победу в Европе 8 мая1945 г.

(Victory in Europe. Following campaigns in North Africa andItaly, the Allies opened a western front against the weakened Germans. On June 6, 1944, Allied warships carrying 156,000 troops landed atNormandy, on the northern coast ofFrance. Known as D-day, theNormandylanding was the start of a massive Allied campaign eastward. Within six months, the Allied armies had reachedGermany. After one last attempt for success in December 1944, known as theBattleof the Bulge, the German army collapsed. The Allies declared victory inEuropeon May 8, 1945.)

Вот так и закончилась война в Европе. Справедливости ради надо сказать, что Битва за Москву и Сталинградская битва в главе, все-таки, были упомянуты. Но, как пришли американцы в Европу, про русских авторы учебника сразу забыли. Нет мощнейших ударов Красной армии в 1944—1945 году, нет штурма Берлина. А есть ослабленные немцы. Ослабленные налетами стратегической авиации союзников.

Теперь давайте заглянем в местную библиотеку. На полке достаточно много книг про Вторую Мировую войну. В основном они рассказывают о битвах с участием американцев или про Холокост. Много книг посвященных атаке японцев на Перл Харбор (Pearl Harbor) и День Д (D-Day). Для тех кто не знает: открытие Второго Фронта 6 июня1944 г. в Америке давно называется “День Д”, от военного термина означающего день начала операции.

Это, кстати, не случайно.

Очень удобно, вместо того чтобы говорить о Втором Фронте, американцы предпочитают вспоминать «День Д: начало конца для Нацисткой Германии» (D-day: the beginning of the end for Nazi Germany), самой главной битвы Второй Мировой в их представлении.

А заговоришь о Втором фронте, сразу возникают вопросы а где же был Первый Фронт, и какой фронт был важнее. Поэтому коротко и ясно — День Д (D-Day).

Но вернемся в библиотеку, на видном месте замечаю целых три копии красиво оформленной книги известного американского историка Стивена Амброза. Справедливая битва. Как была выиграна Вторая Мировая война, 2001 (Stephen E. Ambrose. The good fight. How World War II was won, 2001)...

Читать полностью на блоге Н. Старикова.

[ZaИR;)]

Русские не сдаются! (см. к\ф Брат2)
А если серьёзно, то - да, сильновато, Россия, пока, проигрывает в плане информации. Слишком много упущенных дел и прорех, из прошлого, досталось. Ну ничего. Москва, тоже, не враз строилась.

Особенно, важность информационного боя в наше время, показала война с Грузией в Осетии.

[sergkor]

Особенно, важность информационного боя в наше время, показала война с Грузией в Осетии.

А что Вы имеете ввиду?

[Редактор]

Особенно, важность информационного боя в наше время, показала война с Грузией в Осетии.

А что Вы имеете ввиду?

Думаю, смысл в том, что главное - не кто прав или кто победил, а кого СМИ назвали правым. Ведь весь мир смотрит войну по телевизору. И если показывают грузин, обстреливающих из "града" Цхинвал, а в подписи: "российские войска стреляют по Тбилиси", то весь "цивилизованный мир" верит именно тому, что написано. Кстати, лживость западных СМИ со всей очевидностью проявилась в освещении войны в Ливии.