В этот день и решилась моя музыкальная судьба. Она, конечно, могла бы решиться в какой-то другой день, но было суждено так, а не иначе.
Холодный вьюжный февраль. Половина седьмого вечера. Лебедянь уже почти погасила огни, впав в зимнюю и уютную провинциальную спячку. Мне всего 12, мне страшно. От холода трясет даже меньше, чем от предстоящего разговора, на который я решился, хотя это было очень сложно.
Я и двое моих школьных друзей у входа в городской парк. Ждем около 20 минут. Я все узнал. Я твердо был уверен, что сегодня он пойдет со стороны "города", так как в ДК недавно закончился концерт с его участием. Прошло еще 10 минут, и он появился.
Петрович. Вне всякого сомнения, это был он.
Когда, бодро вышагивая, Петрович поравнялся со зданием суда, Федька толкнул меня в спину:
- Иди! Ведь уйдет сейчас!
Страх. Откуда он взялся, этот страх? Ведь не убьют же за спрос…
Подхожу. Снег летит в глаза, мешает говорить. Черная шапка, элегантный шарф торчит из-под винтажной потертой дубленки. Очень покоробило, что не видно глаз – снег! Все портил этот кружащий бессмысленный вихрь.
- Павел Петрович… - как-то скомкано и тихо проговорил я.
Петрович остановился, но ничего не сказал. Он просто смотрел. Хотя, куда именно, было совершенно неясно. Я продолжил, как мог, сам не свой:
- Я хотел бы записаться к вам в ДЮЦ, в кружок ВИА… Можно?.. – еле лепетал я синими губами.
Сзади неловкими пингвинами подошли Федька и Карась. Петрович подумал, что мы все хотим записаться.
- Ребзо, на дворе февраль. Записываться нужно летом, крайний срок – конец августа. Сейчас уже поздно, приходите на следующий год, - ледяным тоном опаздывающего человека бросил он, и быстрым шагом направился в сторону ДЮЦа.
Федька и Карась искренне переживали. Молча смотрели на меня, не решаясь заговорить. Как трое неприкаянных призраков, побрели мы сквозь метель и тьму к противоположному выходу из парка. Ближе к дому. Затем был унылый вечер, беспокойная ночь, а утром – ненавистная школа… Это был отказ. Это был конец.
Переживал я два дня, после чего вдруг вспомнил, что моя мама музыкант, а все музыканты в Лебедяни знают друг друга. Я обрисовал ей ситуацию. Она все поняла, она нашла его, поговорила. Уже через неделю я королем сидел с чешской бас-гитарой в руках на репетиции молодой группы, которую Петрович набрал в сентябре.
(хоть убейте не помню, куда у них делся басист).
Потом были ударные, потом я привел свой коллектив, а старый мы разогнали, потом разогнали и мой…
И вот мы уже 15 лет вместе. Свадьбы, поездки, концерты, корпоративы, «Ближнее Небо», теперь вот вместе реанимируем и легендарный «Пластилин».
Иногда, любезный читатель, лучше сразу получить отказ, чем получив согласие им не воспользоваться, как это сделала масса людей, прошедших через музыкальную и философскую науку Петровича.